МОЙ БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК. РОМАН.
У моего отца было два старших брата — Кермен и Роман. Кермен был самым старшим – основательный, серьезный, надежный — он ушел на фронт первым и пропал без вести в 1942-м. Роман был всеобщим любимцем — ловкий, находчивый, веселый — он находил выход из любой ситуации, и где бы он ни появлялся звучал смех.
Роман попал в танкисты. Воевал. После ранения в плечо в конце октября 1942 года его отпустили из госпиталя долечиваться домой, в Дигору. На следующий день, первого ноября в село вошли немцы. Вместо того, чтобы спрятаться и не показывать носа, Роман наоборот стал всячески вертеться на глазах у фашистов, изображая слабоумного. В конце концов, те просто перестали обращать на дурачка внимание. Чего он, собственно, и добивался.
Он вырыл за селом несколько больших ям, в которые складывал все, что ему удавалось стащить с немецкого склада или из проходящих через село вражеских грузовиков и обозов. За пару месяцев оккупации Дигоры, Роман успел настолько забить ямы бельем, обмундированием и амуницией, что, по воспоминаниям старших, односельчане пользовались романовыми трофеями чуть ли не до самой смерти Сталина в 53-м. А Роман, долечившись, вернулся на фронт. Воевал, был награжден. Вернулся после Победы – живой, веселый и с подарками.
Он был убит зимой 1945-го. Угрюмый человек из соседнего села в ответ на невинную шутку выстрелил в Романа из двух стволов своего ружья. Человека арестовали. Как выяснилось, тот был ранее судим, несколько лет сидел и вышел на свободу незадолго до происшествия.
Гибель Романа стала настоящим шоком для всех. Его отец – мой железный дед, который строил всех в радиусе досягаемости его взгляда, – был просто раздавлен горем. Отцу моему было тогда 13, Роман был его кумиром. Пряча под телогрейкой кинжал, отец пошел на суд. Наказать убийцу не получилось – милиционеры никого близко к подсудимому не подпускали.
На следующий день после вынесения приговора осужденного должны были транспортировать на подводе через лес. Ночью отец забрался в школу. Он был на хорошем счету у военрука, и тот доверял отцу ключи от тира и ружейки. Выкрав одно из нескольких хранившихся в школе ружей, отец затемно засел в лесной засаде. Стрелял он хорошо, и в успехе задуманного не сомневался.
Утром показались две заполненные людьми подводы. На одной из них, подпираемый с боков милиционерами, сидел убийца. Отец не выстрелил. Не надеясь на точность школьного ружья, он побоялся задеть кого-нибудь из сидящих рядом. Закопав ружье в лесу, отец вернулся домой.
Ружья никто не хватился — скорее всего, военрук подумал, что сам его потерял, будучи выпившим. Тот человек, убивший Романа, так в свое село и не вернулся — то ли сгинул в лагере, то ли, чувствуя опасность, поселился где-то еще. Отец закончил школу, потом университет, в котором преподает до сих пор.
О том, что произошло после гибели Романа, он мне не рассказывал до прошлого лета. Видимо, из педагогических соображений.
На рисунке – Роман Цебоев (автор – Абаев, 1945)
